На протяжении многих лет практикующие в банкротстве юристы сталкиваются с созданием кредиторской задолженности в виде обязательств юридического лица перед своими же собственниками (участниками/учредителями). Чаще всего, это займы собственником своему бизнесу, позволяющие собственнику "на равных" с другими кредиторами участвовать в деле о банкротстве. Иногда, это удобная форма контроля процедуры для учредителя (директора) - заказчика банкротства. И каждый раз, это вопрос юристу у других, "независимых" от банкрота кредиторов: почему они в одной очереди в реестре с допустившим банкротство директором/собственником и можно ли "выбить" этого кредитора?
В чем правовая основа для таких рассуждений? По Закону о банкротстве статус кредитора-учредителя/бывшего участника по обязательствам из корпоративных отношений не позволяет такому кредитору быть конкурсным: инициировать банкротство, включаться в реестр, голосовать на собрании и т.д. Поэтому основным вопросом в борьбе с собственником за контроль в процедуре всегда была квалификация и разграничение корпоративных и/или заемных отношений участников со своим обществом.
В 2015 г. Экономическая коллегия ВС РФ уже рассматривала эти отношения и определила, что «сам по себе факт того, что заимодавцем выступает участник должника, является недостаточным для вывода об отсутствии заемных отношений и направленности на реализацию внутрикорпоративных отношений. К обязательствам должника перед его учредителями (участниками), вытекающим из участия в обществе, относятся обязательства, корреспондирующие корпоративным правам участников и регулируемые нормами корпоративного законодательства. Однако правоотношения, основанные на договорах займа, подлежат регулированию нормами гл. 42 ГК РФ, а не корпоративным законодательством. Вытекающие из данных правоотношений требования не носят корпоративный характер». (Определение от 06.08.2015 г. № 302-ЭС15-3973).
И вот, новое показательное дело о разграничении гражданско-правовых и корпоративных отношений, дошедшее до ВС РФ: учредители выдавали займы своему обществу из собственных же дивидендов (Определение от 06.07.2017 г. № 308-ЭС17-1556 (2)).
Экономколлегия вернула на новое рассмотрение, указав на необходимость более активного и детального рассмотрения дела нижестоящими судами: "...при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и займодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении займодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника".
Фактически, вышестоящая инстанция призвала суды "не бояться" переквалифицировать заемные отношения в корпоративные, вытекающего из факта участия в обществе, в рассматриваемом случае – в отношения по поводу увеличения уставного капитала.
Трудно не согласиться в данном случае с Верховным судом – мне как корпоративному и банкротному юристу, очевидно, что если распределение между участниками прибыли приводит к невозможности дальнейшей жизни бизнеса из-за недостатка оборотных средств, то предоставление должнику обратного финансирования в форме займов должно квалифицироваться в качестве корпоративного обязательства и как следствие, такому кредитору должно быть отказано во включении в реестр требования по возврату займа. Такая позиция высшего суда давно ожидаема независимыми кредиторами и как говориться, лучше поздно чем…
В условиях отсутствия в Законе о банкротстве специальных норм по сделкам собственников банкротов и загруженности судов остается надеяться, что последние найдут возможность разбирать порою сложные конструкции и схемы сделок должников и подобная практика будет набирать обороты.
18.07.2017Олег Проскурин, руководитель практики "Банкротство и реструктуризация" Юридической фирмы "JBI Эксперт"