Пассивное поведение контролирующих лиц и их номинальный статус все чаще оказываются под прицелом в судебных разбирательствах при рассмотрении дел о привлечении органов управления к субсидиарной ответственности. Противоправное поведение контролирующих лиц может включать в себя как виновное действие, так и виновное бездействие (Определении Верховного Суда РФ от 27.11.2023 № 305-ЭС18-6680 (28-30) по делу № А40-200773/2016 (банкротство Военно-промышленного банка).
Ранее: неучастие члена органа управления в одобрении сделки являлось своеобразным алиби, если такая сделка оказывалась неликвидной и убыточной.
Теперь: Верховный Суд РФ в новом деле (№ А40-200773/2016) призвал не торопиться с ответом на этот вопрос и впервые основательно высказался по поводу квалификации бездействия контролирующих лиц.
Обстоятельства спора:
Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности 12 лиц, входящих в органы управления.
При подаче заявления конкурсный управляющий:
· Приводил перечень дефектных сделок, повлекших наступление объективного банкротства Банка.
· Формировал круг ответчиков, исходя из совершенных ими действий по подписанию сделок, либо их одобрению в составе кредитного комитета.
· Вменил виновным лицам бездействие, выразившееся в неустранении контролирующих лиц от исполнения возложенных на них обязанностей по осуществлению контроля за кредитной политикой Банка и невоспрепятствованию организованной председателем Правления Банка дефектной системе управления.
· Основанием субсидиарной ответственности указал невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие действий и (или) бездействия контролирующих лиц.
Судами первой, апелляционной и кассационной инстанций определено, что объективное банкротство Банка "ВПБ" (АО) наступило вследствие действий (бездействия) только двух контролирующих лиц, а именно в результате совершения следующих действий:
- формирование неликвидной ссудной задолженности в результате предоставления кредитов организациям, не ведущим реальной хозяйственной деятельности (технические заемщики), в том числе аффилированным по отношению к контролирующим Банк лицам;
- вывод ликвидного обеспечения, в преддверии возбуждения процедуры банкротства, путём расторжения обеспечительных договоров в отношении заведомо невозвратных (технических) кредитов;
- безвозмездное выбытие ликвидных активов кредитной организации в результате заключения договоров купли-продажи;
- создание дополнительных обязательств на стороне кредитной организации посредством заключения договоров поручительства за компании, не ведущие реальную хозяйственную деятельность;
- хищение денежных средств вкладчиков посредством проведения операций по незаконному списанию и получению из кассы Банка денежных средств на основании фиктивных расходных кассовых ордеров.
Верховный Суд РФ, рассматривая жалобу Конкурсного управляющего, направил дело на новое рассмотрение в виду следующего:
1. Нижестоящие суды не определили круг обязанностей членов Правления и иных органов управления, закреплённых в корпоративных правилах Банка и нормативных актах. Систематическое уклонение от исполнения этих обязанностей, приведшее к полной утрате контроля за действиями сотрудников Банка, может свидетельствовать о противоправном бездействии.
2. Занятая ответчиками пассивная процессуальная позиция о том, что каждый из них несмотря на обладание профессиональным статусом члена Правления Банка и председателя Совета Директоров занимался решением иных вопросов (то есть имело место номинальное руководство), не может сама по себе являться основанием для отказа в признании данных лиц контролирующими и, соответственно, исключать их ответственность за доведение Банка до банкротства.
Номинальный руководитель не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом.
Номинальный характер руководства может только лишь служить основанием для снижения размера ответственности контролирующего лица, если благодаря раскрытой им информации, недоступной независимым участникам оборота, были установлены фактический руководитель и (или) имущество должника либо фактического руководителя, скрывавшееся ими, за счёт которого могут быть удовлетворены требования кредиторов (п.6 Постановления №53).
3. При этом судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлечённость каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439(3-8)).
Вывод: позиция высшего судебного органа свидетельствует о серьёзном подходе к вопросу субсидиарной ответственности членов всех контролирующих органов, что является основанием для пересмотра сложившихся стереотипов в отношении номинального руководства и его пассивной позиции в форме бездействия.
Статья подготовлена старшим юристом Харченко О.В. при участии партнера JBI Group Проскуриной О.В.