Партнер JBI Group Олег Проскурин:
— Особенно это обострилось после включения в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» главы о банкротстве физических лиц.
Суды столкнулись с ситуацией, когда зачастую невозможно соблюсти баланс интересов в отношениях «кредитор — должник». С одной стороны, выносятся решения о взыскании с физических лиц денежных средств. С другой стороны, большую часть таких решений невозможно исполнить, потому что у должника нет средств и имущества, на которое можно обратить взыскание. А на единственное жилье законодатель распространяет имущественный (исполнительский) иммунитет.
Но как быть с дорогостоящим жильем должников — оставить им в собственность? Или со злоупотреблениями банкротов в отношении своих активов? Еще пару недель назад перспектива решения проблемы в российской правоприменительной практике представлялась отдаленной. Но сразу два события конца ноября пролили свет на тяжелый вопрос единственного жилья. Сначала Верховный Суд вынес решение, в котором указал, что единственное жилье, которое принадлежит банкроту, может быть продано для погашения долгов. А затем Минюст РФ кардинально доработал свой законопроект об изъятии единственного роскошного жилья.
по материалам статьи "Единственное жилье должника: революция в обращении взыскания?"
Журнал "Деловой квартал" выпуск 03.12.2018